Неточные совпадения
Выходит
огромная афиша о бенефисе артиста Тамары: «Гамлет принц Датский.
Трагедия Шекспира. В заглавной роли — бенефициант. При участии знаменитой артистки Цецилии Арнольдовны Райчевой, которая исполнит „Письмо Периколы“…
— Эх, Тяпа, — тоскливо воскликнул учитель, — это — верно! И народ — верно!.. Он
огромный. Но — я ему чужой… и — он мне чужой… Вот в чем
трагедия. Но — пускай! Буду страдать… И пророков нет… нет!.. Я действительно говорю много… и это не нужно никому… но — я буду молчать… Только ты не говори со мной так… Эх, старик! ты не знаешь… не знаешь… не можешь понять.
— Утерян жест классической
трагедии! — говорил он мрачно. — Прежде как актер уходил? Вот! — Тимофеев вытягивался во весь рост и подымал кверху правую руку со сложенными в кулак пальцами, кроме указательного, который торчал крючком. — Видите? — И он
огромными медленными шагами начинал удаляться к двери. — Вот что называлось «классическим жестом ухода»! А что теперь? Заложил ручки в брючки и фить домой. Так-то, батеньки.
Дионисово вино мы можем здесь понимать в более широком смысле: грозный вихревой экстаз вакханок вызван в
трагедии не «влагою, рожденной виноградом». Тиресий определенно указывает на ту
огромную роль, какую играло это дионисово «вино» в душевной жизни нового эллинства: оно было не просто лишнею радостью в жизни человека, — это необходимо иметь в виду, — оно было основою и предусловием жизни, единственным, что давало силу бессчастному человеку нести жизнь.
Но есть одно, что тесно роднит между собою все такие переживания. Это, как уже было указано, «безумствование», «исхождение из себя», экстаз, соединенный с ощущением
огромной полноты и силы жизни. А чем вызван этот экстаз — дело второстепенное. В винном ли опьянении, в безумном ли кружении радетельной пляски, в упоении ли черною скорбью
трагедии, в молитвенном ли самозабвении отрешившегося от мира аскета — везде равно присутствует Дионис, везде равно несет он человеку таинственное свое вино.
Несомненно, во всяком случае, одно: хор играет в
трагедии огромную роль; именно в нем — центр тяжести
трагедии, в хоре, песни которого нам, современным читателям, так часто кажутся не идущими к делу и только замедляющими развитие «действия».
Но пережитая такими людьми
трагедия имеет
огромное значение для происходящей переоценки ценностей.
Но однажды мне пришлось видеть: вдруг глаза эти загорелись чудесным синим светом, как будто шедшим изнутри глаз, и сам он стал невыразимо красив,
Трагедией его писательской жизни было то, что он, несмотря на свой
огромный талант, был известен только в узком кругу любителей литературы.
Стр. 181. СеменоваЕкатерина Семеновна (1786–1849) — русская трагическая актриса, с
огромным успехом исполнявшая роль Антигоны в
трагедии В. А. Озерова «Эдип в Афинах».
Как покорное дитя, старец шел всегда, куда его только звали именем друга. Ныне путеводимый своею Антигоною [Антигона — героиня одноименной
трагедии Софокла (род. около 497–406 гг. до н. э.).], он ускорял шаги, потому что каждый шаг приближал его к единственному любимцу его сердца. Сначала все было тихо вокруг них. Вдруг шум, подобный тому, когда
огромная стая птиц летит на ночлег, прорезал воздух.